На территории Волгоградской области находится уникальный археологический памятник, не имеющий аналогов среди известных археологических объектов на юге России. Это древнее святилище, располагающееся на правобережном плато малой излучины Дона, в 7 км к северу от станицы Трёхостровской Иловлинского района.

Уникальность, необычность, древность — всё это вызывает оправданное любопытство и стремление увидеть своими глазами данное явление. Поэтому собираемся и срочно отправляемся в путь, в поход выходного дня.

Имеем в наличии авто ŠKODA Yeti, экипаж 4 человека, полный бак бензина и минимальный набор продуктов для пропитания в течении одного светового дня, а за бортом середину октября месяца.
Всё знающий Google сообщает, что от памятника Александру Невскому (площадь Павших борцов) города Волгограда по московской трассе до станицы Трёхостровской:
«1 ч. 32 мин. (71,4 км) Маршрут: ш. Каспийское/Е119/Р-22».

И вот мы уже на паромной переправе перед станицей Трёхостровской.

Вспомнилась песня А.Б. Пугачёвой «Паромщик»:

«Упала ранняя звезда в полях прохлада
Плывет паром поет вода о чем-то рядом
И там где светится река у тихой рощи
Соединяет берега седой паромщик…»

Пока переправлялись через Дон не покидало ощущение, что паром перевозил нас из мира суеты, бешеных ритмов  города миллионника Волгоград, гудящей московской трассы в мир неторопливости и провинциальной размеренности  казачьей станицы, в мир первозданности Природного парка «Донской».
И на самом деле — станица Трёхостровская встретила нас деревенским спокойствием и умиротворением.

Перпендикулярно к берегу реки Дон пересекаем станицу и выезжаем к сотовой вышке:

Поворот направо под 90 градусов и поехали на север параллельно Дону.
Слева открываются красочные виды природного парка Донской:

«Природный парк «Донской» — уникальная территория, гармонично сочетающая разнообразие и контрастность природных условий, с богатым наследием материальной и духовной культуры народов, издавна населяющих эти земли.»
Вот по таким каньонам пришлось ехать дальше:

На въезде в хутор Зимовейский нас встречает абориген:

После Зимовейского переезжаем балку Хлебную в том месте, где раньше был одноименный хутор. К стати тут же рядом в этой балке археологи обнаружили
древнее поселение срубной культуры, это где то XV—XIII вв. до н. э.

Выезжаем из балки Хлебная, поворачиваем налево и за лесополосой перед нами цель нашего путешествия.

Трёхостровской археологический объект — это сооружение, отличающееся не только внушительными размерами, но и, как оказалось, сложной внутренней архитектурой. Внешне это сооружение представляет собой искусственный холм высотой 3 м и диаметром около 150 м .

Объект окружен мощным рвом шириной от 24 до 32 м, а современная его глубина — 2 м.

Таким образом, диаметр сооружения по внешним краям рва колеблется в пределах 200 м. Центральная возвышенная часть его повреждена несколькими ямами, оставшимися от кладоискательских раскопок, проводившихся в начале XX века местным населением.

Исследования этого сооружения, проводившиеся с 1997 по 2003 г. экспедицией Волгоградского государственного университета совместно с Институтом физико-химических и биологических проблем почвоведения РАН, подтвердили  предположения о культовом назначении данного объекта.

В результате комплексных археолого-палеопочвенных исследований появилась возможность высказать ряд соображений о технологических и конструктивных особенностях исследуемого памятника, о времени его возведения и продолжительности функционирования.

Строительство данного сооружения осуществлялось в несколько этапов.
Первоначально на площади диаметром около 100 м был срезан гумусный слой, который аккуратно переместили на периферию и уложили на ненарушенную дневную поверхность в виде кольца шириной до 15 м, за этим кольцом начал сооружаться ров. Из верхнего слоя — светло-коричневого суглинка, вынимаемого из рва, видимо, были изготовлены блоки, затем использованные для возведения в центре специального очага. Большая же часть грунта, вынутая из рва первоначально, вероятно, была выложена по его наружному краю.

Следующий этап связан с возведением в центре строящегося объекта очага. Материалом для этого служили вышеупомянутые блоки, изготовлявшиеся в простых формах, сделанных из прутьев, отпечатки которых сохранились на поверхности блоков.

Своеобразная печь представляла собой, вероятно, круглую конструкцию диаметром до 40 м. Высоту ее определить трудно, она могла равняться нескольким метрам. Дно и внутренние стены печи предположительно были выложены сепиолитом (минерал класса силикатов, обладающий термоизолирующими качествами), выходы которого имеются в обнажениях близлежащих оврагов.

Кладка стены «печи» имела в ширину несколько метров и вентиляционные отверстия, способствующие процессу горения.
Пространство между внешней стороной стены печи и кольцом, выложенным из гумуса, было заполнено жидкой глиной, а сверху устроен настил из радиально расположенных по отношению к печи ветвей деревьев. Затем печь была заполнена деревом, доставленным, скорее всего, из поймы Дона, после чего сверху закрыта крупными обломками известняка.

Только после всех этих операций дрова в печи были подожжены. Температура горения в печи, по данным химических анализов шлаков, могла достигать 1100—1300°С.

Как долго функционировала печь, сказать трудно. В 2002 г. при раскопках рва с восточной стороны было выявлено три уровня погребенных почв, свидетельствующих о чередовании делювиальных и почвообразующих процессов, которые могли охватывать десятки, а возможно, и сотни лет. Наличие во всех этих уровнях продуктов горения свидетельствует о том, что все это время печь функционировала. Вероятно, процесс горения в ней поддерживался достаточно долго.

Но в какой-то период времени печь была развалена. После чего весь этот развал, начиная от внутреннего края рва, был засыпан грунтом, вынутым ранее из рва, который представлял собой супесь зеленоватого цвета. Образовавшейся насыпи была придана определенная форма. От рва она круто поднималась вверх, затем шла практически горизонтально дневной поверхности, а в центральной части имела куполообразное возвышение. Затем, после придания сооружению такой формы, вся его поверхность была покрыта щебенкой из известняка.

Таким образом, всё сооружение внутри рва приобрело белый цвет. Интересно отметить, что на перекрытие насыпи было использовано более 12 тыс. тонн известняка (~200 товарных вагонов!).

Одной из решаемых проблем было установление времени возведения исследуемого памятника и соотнесение его с какой-либо из археологических культур. Сложность заключалась в том, что в процессе раскопок не было обнаружено ни одного артефакта. Отобранные образцы для радиоуглеродного датирования были отправлены в разные лаборатории: Института географии РАН; Бета-аналитическую лабораторию Майами, штат Флорида (США); университета Аризоны (США); Дарден Худ, штат Пенсильвания (США); Потсдам (Германия). Были получены следующие результаты: три даты пришлись на поздний бронзовый век в пределах XV—XIII вв. до н. э. (лаборатории Института географии РАН и университета Аризоны) и шесть дат скифского времени VII—IV вв. до н. э. (другие лаборатории). Проведенные палеопочвенные исследования подтверждают более раннюю дату (поздний бронзовый век в пределах XV—XIII вв. до н. э.) возведения сооружения у станицы Трёхостровской .
Проведенное в 2002 г. обследование округи Трёхостровского сооружения позволило выявить следы нескольких поселений срубной культуры, которые, в случае отнесения святилища к позднему бронзовому веку, являются синхронными ему. Возможно, население этой культуры и возводило исследуемый нами объект.

Высказанное с самого начала предположение о культовом назначении сооружения находит своё подтверждение при последующем его изучении.
Принятая на данном этапе исследования дата Трёхостровского сооружения — поздний бронзовый век и отнесение его к времени существования в волго-донских степях срубной культуры позволяет допустить, что оно должно соответствовать тем мировоззренческим идеям, которые сложились в среде древних народов индоиранской языковой общности. Уже стало традицией привлекать ведийскую и авестийскую литературу к интерпретации различных сюжетов материальной культуры археологических памятников бронзового и раннего железного веков евразийского степного пояса.
Бесспорна связь данного сооружения  с огнем. Внешне сооружение не было похожим на древний курган, оно имело совершенно иной конструкции насыпь и мощный с четкими контурами ров. Проведенные последующие исследования еще больше убеждает в сугубо культовом назначении этого памятника. Некоторые детали конструкции сооружения, которые выявлены на сей день, соответствуют канонам возведения алтаря, описанным в древнеиндийской литературе. Например, в «Чатапатха-брахмана» говорится, что при возведении храма основание алтаря изготовляется из глины, замешанной на воде, причем весь акт строительства рассматривался как сотворение мира со всеми его ярусами. Как показали исследования, сооружение комплекса у станицы Трёхостровской началось с сооружения площадки со снятым почвенным слоем, которая затем была залита жидким раствором глины, что, видимо, и соответствовало акту закладки алтаря описанному в «Чатапатха-брахмана». Во всем этом заложена идея, по которой священный огонь не может гореть на естественной поверхности земли, между огнем и землей должен быть алтарь. Теперь уже вполне очевидно, что исследуемое сооружение связано с культом огня и теми представлениями, которые этот культ отражает.

Для мышления древнего человека характерным было циклическое восприятие времени, каждый цикл начинался с возрождения, а завершался апокалиптическим событием, связанным с разрушением: потопом или мировым пожаром, после чего с возрождения начинался новый цикл. В литературе такие циклы принято называть лунарными, причем по длительности они не обязательно должны были совпадать с полным лунным циклом, могли охватывать более длительные периоды. Отражение такого циклического мышления можно проследить и в периодах возведения Трёхостровского святилища. Нам сейчас трудно установить, какую непосредственно функцию играл очаг огня в его центре, но на каком-то этапе он был погашен, а сам очаг (условно «печь») разрушен. Таким образом, цикл, связанный с действием огня, был завершен и началось возведение насыпи над остатками очага, имевшей определенную смысловую нагрузку. Насыпь имела уступ и возвышенную центральную часть, причем вся ее поверхность была покрыта мелкой известняковой щебенкой, приобретя белый цвет, который являлся символом совершенства и святости. Как известно, в Индии цветовым символом жреческой варны брахманов был белый цвет. Возможно, сооружение насыпи и придание ей белого цвета символизировало завершение акта борьбы добра со злом, ознаменовавшегося победой добра. Действие огня обновляет мир и приводит к возрождению новой жизни.
В Яштах дается характеристика этой новой жизни без старости и смерти — «вечноживущую, вечнорастущую»; когда мертвые воскреснут, «бессмертными станут избравшие Истину»; исчезнет ложь. В зороастризме новый мир воспринимается как идеальное творение Ахура-Мазды, характеризующееся такими эпитетами, как «многоблаженное, многопрекрасное, многообразное, многополезное и лучезарное». В связи с вышесказанным получает объяснение и круглая форма Трёхостровского святилища. Круг как один из наиболее распространенных элементов древней символики чаще воплощал идею единства, законченности и высшего совершенства.

Придание святилищу формы холма связано с представлениями о Мировой горе или Мировом центре. Храм или святилище у многих народов воспринимались как центр Космоса и отождествлялись с местом входа в три космических царства: небо, землю и преисподнюю. Алтарь в храме считался пупом земли, через который поддерживались миропорядок, жизнь и гармония. В индийской мифологии гарантом этих добродетелей был бог огня Агни. В Ригведе говорится, что «Агни разместил свою силу на пупе земли».

Выбор места для возведения святилища у станицы Трёхостровской, видимо, сопровождался ритуальными действиями. По крайней мере, можно считать, что выбрано оно было жрецами и сопровождалось определенным церемониалом. Об этом, в частности, свидетельствует практика закладки храмов в Индии. Первоначально астролог определял «центр мира» и в это место вбивался кол, на который возлагался первый камень, считалось, что кол вбит в голову дракона, поддерживающего мир. Эта традиция уходит в ведийские времена и связана с мифом об Индре, разрубившем дракона.
Можно предположить, что возведение этого святилища, кроме отправления традиционного культа, было вызвано и какими-то практическими целями. Например, как акт закрепления какой-либо группой населения за собой определенной территории.
Паром как та исправная машина времени — опять возвращает нас в привычное суетливое бытие…

От себя хотелось бы обратить внимание читателя на пока ещё никем не замеченное совпадение. Великий Клавдий Птолемей (жил ок. 100 г. — ок. 170 г.) в своём труде «Руководство по Географии» в книге №3 описывает:
«Ниже поворота реки Танаиса расположены: Александровы алтари 95 под 63° -57° Кесаревы алтари 96 68° — 56°30′».
Далее он наглядно иллюстрирует выше сказанное на своей карте:
А на карте дымящийся «Кесарев алтарь» в соответствующих координатах демонстрирует своё прямое отношение к Трёхостровскому святилищу.
Предлагаю смелую гипотезу:
Цезарев (Кесарев) алтарь и Трёхостровской археологический памятник — это один и тот же объект!!!

© Секретёв Сергей Александрович. 2016 г.

---

Список литературы и других источников:

1. «Древнее Сятилище огнепоклонников на берегах Дона». А.С. Скрипкин, А.Н. Дьяченко.
Стрежень. Научный ежегодник / под ред. М.М. Загорулько. Вып.6. Волгоград. 2008 г.

2. «Необычное древнее сооружение в излучине Дона». В.А. Демкин, Т.В. Алексеева, А.О. Алексеев, А.С. Скрипкин.
Журнал «Природа» №8 2003 г.

3. http://gis.miroznai.ru

4. http://beliylebed34.ru