Изменено и дополнено 22.05.2022 г.
С самого раннего детства, как только маленький человек начинает понимать значения первых услышанных слов, он тут же оказывается окружённым удивительным многообразным миром названий. Самого близкого и родного человека он начинает называть-звать «мама», узнаёт, как называть и звать других близких ему людей, затем познаёт названия рядом расположенных с ним предметов, названия свойств, действий, отношений и т. д. Познавая постепенно окружающий мир, ребёнок всё больше и больше погружается в мир названий, в том числе географических.
Географические названия окружают нас и служат надёжным указателем мест, где что-то находится или что-то случилось. С помощью географических названий фиксируется вся жизнь человека, начиная с указания места его рождения, затем учёбы, проживания, работы, отдыха, маршрутов любых поездок, информация о других событиях. Всё это записывается в документах с помощью названий стран, областей, городов, улиц, сёл, деревень, гор, морей, рек и других географических объектов. Вот только жаль, что, будучи окруженными этим интереснейшим миром географических названий, мы редко задумываемся о том, как возникли окружающие нас географические названия и что они означают.
При написании статьи я не ставил перед собой глобальных целей по раскрытию данной темы, а попробовал собрать информацию и поразмышлять всего лишь об одном интересном гидрониме (гидроним – географическое название водного объекта) – реке Чир.
Река Чир – правый приток Дона. Длина реки (длина водотока) – 317 км, площадь бассейна – 9580 км2. Река берёт своё начало в 3 км западнее хутора Ильичёвка Боковского района Ростовской области, далее протекает по территории Советского района той же области и после хутора Солонецкого Обливского района входит в пределы Волгоградской области, где несёт свои воды по степным просторам Чернышковского и Суровикинского районов Волгоградской области и в конце своего пути впадает в Чирской залив Цимлянского водохранилища. В Чир впадают реки Берёзовая, Машка, Грязная, Куртлак, Цуцкан, Кривая (Криуша), Вербовая, Ильинка, Чёрная, Гусынка. Реки Добрая и Лиска до образования Цимлянского водохранилища тоже впадали в Чир, но на данный момент согласно Государственному водному реестру указанные реки впадают в Чирской залив Цимлянского водохранилища1.
Моё детство и юность прошли недалеко от берегов этой не очень большой, но достаточно полноводной степной реки, и поэтому, думаю, понятен мой особый интерес к исследованию образования и значения данного географического названия.
Со школьной скамьи из книг мне было известно происхождение названий таких известных рек родного края, как Дон – Танаис, Волга – Ра – Итиль. А вот природу образования названия рядом протекавшего с моим домом Чира никак не удавалось выяснить ни в одной из книг, и поэтому я пытался интерпретировать это название, основываясь на известных созвучных словах:
чир – название породы рыбы;
чир – массовое чириканье воробьёв;
чирок – небольшая водоплавающая птичка.
С годами интерес к происхождению названия реки Чир не прошёл и поиски в краеведческой литературе Донского края, Волгоградской области, Ростовской области привели меня к знакомству с трудами интереснейшего человека – Бориса Степановича Лащилина (1906–1987) – краеведа, фольклориста Донского края. По интересующей нас теме Б. С. Лащилин отмечает в своих трудах следующее:
«…река Чир в прошлом служила зимней дорогой, гужевым конным путём из казачьих станиц к Волге, к Царицыну. Хорошо укатанную санями дорогу часто ездившие по ней ямщики называли чиром…»2.
С лёгкой руки Б. С. Лащилина, а точнее с его лёгкого пера, эта версия происхождения гидронима Чир стала самой распространённой. И вот уже в топонимическом словаре «Географические названия России» известного советского и российского географа, специалиста в области топонимики и картографии, доктора географических наук профессора Евгения Михайловича Поспелова (1923–2007) можно прочитать:
«Чир, р., впадает в Цимлянское вдхр.; Ростовская, Волгоградская обл. Это довольно значительная река (317 км) имеет слав. название, которое сопоставимо с русск. диал. чир
«ледяная корка на снегу», «первый тонкий ледок при осеннем замерзании», «твёрдая зимняя дорога»3.
Первоначально, поддавшись авторитету учёных мужей, я безропотно воспринимал указанную выше версию возникновения гидронима Чир. Но со временем начали появляться вопросы:
1. «Ледяная корка на снегу»… Причём здесь название реки?
2. «Твёрдая зимняя дорога»… Подразумевается зимняя езда по руслу реки. Но по извилистому и узкому руслу реки Чир, местами сильно заросшей прибрежными кустами, деревьями и камышом, и сейчас пробираться даже на байдарке летом очень тяжело, а зимой ещё и снег, гонимый со всей степи, заносит узкие места русла. Очень сомневаюсь, что когда-то русло Чира использовалось как гужевая дорога.
Вызывает сомнение, что название данной реки сформировалось от характеризующих её признаков, проявляющихся только в очень ограниченный для южного региона отрезок времени года – зимой.
Так что приглашаю читателей вместе со мной более подробно исследовать возможные истоки образования необычного гидронима Чир.
Для начала вооружимся теорией: коротко ознакомимся, как возникали и изменялись географические названия и, в частности, названия таких географических объектов, как водоёмы.
Итак, на ранних этапах развития человечества, когда пространство, известное древнему охотнику и рыболову, было крайне ограниченным, необходимости в присвоении географическим объектам собственных названий не возникало: гору он называл просто «гора», реку – «река», озеро – «озеро».
С развитием хозяйства область интересов древнего человека постепенно расширялась: вместо одной реки, горы, озера ему становились известны и другие, а следовательно, появлялась необходимость в различении однотипных географических объектов.
Реки всегда играли важную роль в жизни человечества: они были источником водоснабжения и рыболовства, транспортными путями, связывавшими народы, и рубежами, их разделявшими. Самые крупные реки обычно имеют названия наиболее древнего происхождения, а самые небольшие – более позднего происхождения. Тем не менее в данной теории бывают хотя и редкие, но всё же исключения.
Среди названий рек наиболее распространены названия, характеризующие водный поток (глубина, скорость течения, ширина и т. п.), свойства воды (цвет, вкус, запах), особенности дна (каменистый, илистый, вязкий и т. п.) или берегов.
Гидронимы Обдонья (Обдонье – наименование территории вдоль реки Дон), как и все остальные, подразделяются на этимологически прозрачные имена (с ясным смысловым значением) и слова неясного происхождения. При этом следует учитывать, что этимологическая прозрачность названий рек достаточно условна. Поиски в старинных документах первых форм фиксации гидронимов, углублённый лингвистический анализ названий могут опровергнуть кажущуюся понятной этимологию слова. При постоянно сменяющемся национальном составе населения в данном регионе гидронимы могли изменяться до неузнаваемости, регулярно происходил перевод с одного языка на другой, а также приспосабливание по звучанию.
В ходе исследований установлено, что в славянской гидронимии весьма редки бессуффиксальные наименования (Чир как раз и является бессуффиксальным).
Доктор филологических наук Ирина Васильевна Крюкова и доктор филологических наук Василий Иванович Супрун в совместной работе «К историко-лингвистическому изучению Донской гидронимии» пишут:
«Донской гидронимии свойственна тюркско-славянская основа. Другие языки представлены меньше (калмыцкий, иранские) и лишь предположительно (финно-угорские).
Бесспорно русскими являются гидронимы, образованные от названий деревьев (Ольховка, Дубовка, Берёзовая), к бесспорно тюркским относятся названия Аксай, Елань, Кумылга, Бузулук»4.
Попробуем начать поиск языка, из которого пришло слово, давшее название интересующей нас реке, с сопоставления этого гидронима с похожими названиями рек южных регионов.
В Средней Азии, недалеко от Ташкента, протекает река Чирчик, впадающая в Сыр-Дарью. В средние века данная река носила название Чир. Выдающийся деятель науки и культуры средневекового Востока Захир ад-дин Мухаммед Бабур (1483–1530) в своей книге «Бабур-наме» упоминает название указанной реки именно в такой форме:
«… Когда Султан Ахмед мирза пошел в Ташкент на моголов и потерпел поражение на берегах реки Чир70, в Ура-Тепа сидел Хафиз [Мухаммед] бек Дулдай.
<…>
70 – Чирчик (Чир, Парак) – правый приток р. Сыр-Дарьи, в долине которого расположен гор. Ташкент (Шаш, Чач)»5.
«Исторические факты говорят о том, что «этническую основу узбекской народности (в том числе и проживающих по берегам реки Чирчик – прим. моё) составляли древние жители среднеазиатского Междуречья, Ташкентского оазиса и Хорезма (саки, массагеты, согдийцы, бактрийцы, хорезмийцы и ферганцы), говорившие на восточноиранских языках» [Шаниязов 1984: 343]»6.
Поэтому, думаю, будет верно начать поиск основ образования гидронимов Чирчик и Чир в иранских языках, относящихся к индоиранской языковой группе.
Чирчик – это Малый Чир,
поскольку, согласно «Большому персидско-русскому словарю» под редакцией Ю. А. Рубинчика:
чäке – малый, небольшой; ничтожный7.
Из приведённой выше выдержки из персидско-русского словаря мы видим, что как минимум вторая часть гидронима Чирчик (чик) имеет персидские корни.
Резонно предположить, что и другая часть данного географического названия (Чир) тоже скорее всего имеет отношение к иранским языкам. Поиск в указанном выше «Большом персидско-русском словаре» приводит нас к следующему результату:
чир (чирэ) – победоносный, победивший; смелый, отважный8.
На мой взгляд, мала вероятность, что слово чир в таком значении могло дать название небольшой степной речке. Поэтому попробуем обратиться к более подробным этимологическим исследованиям исконных слов иранских языков. Для данного исследования возьмём словарную статью, реконструирующую древнейший праиранский корень čitra / či 
ra, из II тома «Этимологического словаря иранских языков» под редакцией В. С. Расторгуевой и Д. И. Эдельмана, который в среднеперсидском языке приобрел форму
čihr – источник, начало, происхождение9.
Надо отметить, что недавнее открытие волгоградскими археологами во главе с профессором А. С. Скрипкиным в малой излучине Дона у станицы Трехостровской величественного святилища огнепоклонников, относимого к периоду поздней бронзы, позволяет укрепить данную версию образования гидронима Чир от праиранской языковой общности, сложившейся в южнорусских степях в XIV–XIII веках. до н. э. «Предпринятая реконструкция этого памятника по данным его структурных компонентов (стратиграфии насыпи, развала очажного сооружения, заполнения рва) с использованием методов палеопочвоведения позволила прийти к заключению о наличии близости культовых традиций населения позднего бронзового века Волго-Донского региона религиозным представлениям населения Северной Индии и Ирана, нашедшим отражение в индоарийской и зороастрийской мифологической литературе»10 (курсив мой – С.С.).
Предлагаю не останавливаться на достигнутом и продолжить наше исследование.
Выше, когда мы знакомились с особенностями гидронимии Обдонья, то выяснили, что донским гидронимам часто свойственна тюркско-славянская основа. Поэтому далее целесообразно поискать корни происхождения названия реки Чир в языках тюркской группы.
Мне кажется, будет верным вести данный поиск в чувашском языке, поскольку он относится к древней булгарской языковой группе, которой принадлежат и древние языки – булгарский и хазарский, каждый из которых в свои времена (VI –XIV века) был распространён в донских степях11.
А. В. Дыбко. Хронология тюркских языков и лингвистические контакты ранних тюрков12.
Открываем «Чувашско-русский словарь» под редакцией М. И. Скворцова:
«чĕрĕ (чĕр) – живой; подвижный, бойкий // подвижно, бойко; сырой, влажный»13.
Несмотря на приведённое выше авторитетное мнение о том, что в славянской гидронимии весьма редки бессуффиксальные наименования, всё-таки слово, давшее название интересующей нас реке, может иметь и славянское происхождение. Анализ сведений, приведенных в «Этимологическом словаре русского языка» М. Фасмера, позволяет предположить, что река Чир могла получить своё название за чистоту:
«Чир – правый приток Дона; несколько рек с таким названием в Оханск. у. Перм. губ.; приток Стохода, на Волыни. Вероятно, связано с чеш., слвц. čirý «чистый, ясный»14 .
В словаре М. Фасмера отражены результаты этимологических исследований русской лексики преимущественно по состоянию на 50-е годы прошлого столетия. Но всё же хотелось бы поискать значение слова чир и в более ранних лингвистических исследованиях славянских языков. Нужный нам пример находим в «Словаре древнего славянского языка» под редакцией А. В. Старчевского:
«YИРЪ м. 1) уходъ, удаленiе, отсутствiе; 2) чирей»15.
Второе, медицинское, значение слова чир вряд ли имеет какое-либо отношение к исследуемой нами теме, а вот «уход, удаление, отсутствие» может лежать в основе гидронима:
Чир – 1) расположенный в удалённом, труднодоступном месте;
2) уходящий, удаляющийся, исчезающий, пересыхающий.
Во втором варианте отражена характеристика интересующей реки в том смысле, что в жаркое бездождливое лето река Чир, особенно в верхнем своём течении, часто обезвоживается и пересыхает.
Подтвержденим возможности образования гидронима Чир от первого приведённого выше варианта расшифровки YИРЪ может являться факт возведения староверческого монастыря на реке Чир в 1672 году:
«IV. 1686, iюля 3. Тайная сказка Донскаго священника Ермолая о раскольниках, поселившихся по рѣчкѣ Чиру, гдѣ они построили часовню и пустыню.
194, iюля въ 3 день, въ государственномъ Посолскомъ Приказѣ Донского войска попъ Ермолай сказалъ тайно: есть де у нихъ на Дону, на рѣчкѣ Чиру, отъ Дону рѣки вѣ пятидесяти верстахъ, часовня деревяная, а строилъ де тое часовню расколник и церкви Божiи противникъ, старецъ Iевъ, тому лѣтъ съ пятнадцать, и отправлялъ въ той часовнѣ божественную службу безъ антимиса лѣтъ съ пять…»16.
Данный факт говорит о том, что пойма реки Чир в указанные времена являлась достаточно уединённой и глухой местностью для того, чтобы там смогли без опасений укрываться раскольники, бежавшие от преследования центральной московской властью.
Настало время проверить самую распространённую версию происхождения гидронима Чир. Для этого обратимся к материалам «Толкового словаря живого великорусского языка» В. И. Даля:
«Чирá ж. нвг. ситникъ, бусъ, мжичка, самый мелкiй дождь. Чиръ м. сиб. осадка снѣга подъ нартами и лыжами, торъ, окрѣпший зимнiй путь. Дорога у(за)чирѣла, укатана, убита, проторена. Путь чирѣетъ, крепнетъ»17.
Далее предлагаю определить источник заимствования указанных слов русским языком, после чего мы, может быть, поймём, насколько эти слова подходят к образованию гидронима Чир. И такой источник, оказывается, существует – язык северного народа Коми. Открываем «Сравнительный словарь коми-зырянских диалектов» под редакцией В.А. Сорвачевой на букве «Ч»:
«ЧИР 1. иж. – чир, кора, череп, тонкий ледок по снегу;
2. – см. чарöм».
«ЧАРÖМ вс. лл. нв. печ. скр. сс., чарем вв. иж., чир вым. нв. уд. – наст…»18.
Названия рек, в составе которых есть слово Чир (Большой Чир и Малый Чир – притоки реки Обвы), можно найти в Пермском крае. Данные гидронимы имеют истоки своего образования скорее всего в пермской группе финно-угорской ветви уральской языковой семьи, к которым относятся и коми-зырянские диалекты. На севере России прокладка дорог (зимников) по рекам – обычная практика, и поэтому отражение в названии рек признаков, свойственных зимним дорогам, вполне оправданно.
Фрагмент топографической карты О-40-49 (Сива). 1:100000. СССР. Генеральный штаб. 1989 г.
Но как быть с южной речкой Чир, отстоящей от северных зимников, от носителей финно-угорских языков на несколько тысяч километров? Открываем «Большой толковый словарь донского казачества» под редакцией В. И. Дегтярёва:
«ЧИРЕШ [чиреш], ЧИРЁШ [щиреш], а, мн. не употр., м.; ЧИРЁШЬ [чиреш], и, мн. не употр., ж. Мелкий лёд на реке…»19.
Обыкновенное ономастическое исследование гидронима небольшой степной речки Чир нежданно-негаданно высветило вот такую интересную языковую связь северных народов России с южнорусскими говорами. И в данном контексте сразу же появляется желание рассмотреть многообсуждаемую тему о происхождении казаков (из каких дальних краёв они пришли на южные окраины Руси). Но вернёмся к основной теме нашей статьи – к названию реки Чир.
Итак, мы пришли к выводу, что основой гидронима Чир могли послужить чиреш – тонкий мелкий лёд, чир – ледяная корка на снегу, чир – окрепший зимний путь.
Но не дает покоя вопрос, поставленный мной ранее: название водоёма (реки) может сформироваться только от какого-то очень устойчивого признака, характеризующего его. Маловероятно, что «ледок» или «снежный наст», появляющиеся на данной южной речке на относительно короткий промежуток времени в течение года, дали название этой реке. Ответ на данный вопрос попробуем найти, исследуя виды сухопутного транспорта, которые использовались на юге России в монгольский и в послемонгольские периоды. В таком сухопутно-транспортном явлении, как ямской извоз, берущем своё начало ещё со времён Золотой Орды, не удалось обнаружить никаких терминов или названий, созвучных предмету нашего исследования. А вот изучение другого не менее древнего вида сухопутного извоза, имевшего распространение в южнорусских степях как минимум с XIII века и именуемого «чумачество», дало положительный результат.
В книге Ивана Ивановича Михайлова «Хозяйственно-статистические очерки Астраханской губернии», изданной в Санкт-Петербурге в 1851 году, в главе «Чумачество» можно прочитать:
«За Доном, например, на Урюпинскую ярмарку, чумаки идут чирами – удобными для корма и обильными проточной водою местами. Сами для себя чумаки запасают на дорогу сухарей. Зимний путь для них дóрог, и они принуждены бывают покупать сено»20.
По приведённому тексту можно сделать вывод:
1. Пойма реки Чир – это был удобный для движения чумацких артелей промежуток их пути следования.
2. Чумаки извозом занимались не только летом, но с определёнными издержками и зимой.
Чумаки — это исключительно народные (в основе своей малоросские – украинские), объединявшиеся в артели («валки», «ватаги»), возчики и торговцы. Перевозку закупленного ими вскладчину товара чумаки осуществляли на специально оборудованных повозках, запряжённых парой волов (быков).
Первопричиной образования чумачества послужила необходимость торговых международных взаимоотношений сухопутными путями после установления устойчивого правления Золотой Орды в районе Северного Причерноморья. В основе возникновения чумачества лежит торговля солью, добываемой на Крымском полуострове.
Первые упоминания о чумаках мы находим в трудах фламандского монаха Гильома де Рубрука (ок. 1220–1293). Он пишет, что «…русские приезжали в Судак (полуостров Крым – прим. моё) в крытых возах, запряженных волами, привозили куницы, соболей и другие меха и выменивали их на бумажные и шелковые материи, пряные коренья, овощи, травы и соль…»21.
Чумачество в той или иной форме просуществовало до середины XIX века, до момента бурного строительства железных дорог в России.
Чумаки ходили по своим «одвічнымъ шляхамъ», т. е. по старым-престарым, веками существовавшим дорогам в Крым, Польшу, Галицию, Молдавию, на Дон (за вяленой рыбой – таранькой) и в Великороссию.
Но оказывается, что ещё задолго до чумаков в XIII–XVII веках пойму реки Чир использовали ногайские князья, как часть одного из путей набегов на русские земли. Данный путь в начале XVI века получил название «Ногайский шлях» или «Ногайская дорога», как раз тогда, когда ногайские феодалы начали использовать его не только для набегов, но и для перегона скота на русский рынок. Ногайский шлях начинался от низовьев Волги и имел два направления. Первый вариант – от низовьев Волги до переправы через Дон в районе станицы Цимлянской и далее вверх правобережьем Дона, по пойме реки Чир, и вновь правобережьем Дона до места, «где ныне город Воронеж», далее – на Рязань и Коломну.
Второй вариант – от низовьев Волги до Царицынского перевоза по Дону и далее на междуречье Хопра и Суры, далее, пересекая верховья рек Цны, Польного и Лесного Воронежей, на Ряжские, Рязанские и Шацкие места22.
Отсюда можно предположить, что гидроним Чир (окрепший зимний путь), мог возникнуть на основе характеризующих признаков древних сухопутных путей, проходивших вдоль берегов данного водоёма.
Мы рассмотрели и обсудили, на мой взгляд, все возможные варианты образования названия интересующей нас реки Чир. Найденные и приведённые выше ономастические рассуждения и аргументы по каждому варианту происхождения гидронима Чир показывают, что тяжело отдать какому-то варианту большее предпочтение. Исчерпав лингвистические возможности исследований истоков образования гидронима Чир, я предлагаю обратиться к использованию исторических и архивных методов.
После изучения доступных архивных материалов (летописи, акты Посольского приказа, акты Донских дел, картографические издания средних веков и др.) выясняется, что первое упоминание о топониме Чир в среднем течении реки Дона было представлено в «Росписи от Воронежа Доном – рекою до Азова, до Черного моря сколько верст и казачьих городков и сколько по Дону всех казаков, кои живут в городках», датируемой предположительно 1593 годом:
«…Пять Изб. В 30 верстах от Голубых, на крымской стороне. 50 казаков, «Угодно рыбою. От Царицына днище ходу». Чир. В 60 верстах от предыдущего, на крымской стороне. 100 казаков…»23.
В картографических изданиях топоним Чир стал отображаться ещё позже. Мною найден самый ранний вариант: наименование казачьего городка в форме Tzier – на карте Россия / Московия голландского гравёра-картографа Юстуса Данкертса. Амстердам. 1630 г.
Фрагмент карты Россия/Московия голландского гравёра-картографа Юстуса Данкертса. Амстердам. 1630 г.
В более ранних летописях, в других документальных, картографических изданиях и исследованиях найти следы упоминания топонима Чир в среднем течении Дона не представляется возможным. А вот в XVI и XVII веках наблюдается бурный всплеск упоминания указанного топонима в различных исторических документах и на многочисленных картах. Складывается устойчивое впечатление, что это географическое название до середины XVI века просто не существовало. А что если взять за основу версию образования гидронима Чир на рубеже XV и XVI веков? Вполне возможно, что до этого времени данная река именовалась совершенно по-другому.
Предлагаю изначально документально убедиться, что до XV века топоним Чир в среднем течении Дона никаким образом не упоминается авторитетными источниками. На мой взгляд, достаточно авторитетным в нашем случае может быть Патриаршая, или Никоновская, летопись, описывающая путешествие опального митрополита Киевского и всея Руси Пимена из Москвы в Царьград в 1389 году. Вот как сказано об этом путешествии по реке Дон в среднем его течении:
«…Въ вторый же день рѣчнаго плаванiа минухомъ двѣ рѣцѣ, Мечю и Сосну; въ третiй же день проидохомъ Острую Луку; въ четвертый же день проидохомъ Кривый Боръ; въ шестый же день приспѣхомъ до усть -Вороножа рѣки. Наутрiе же въ недѣлю, на паметь святаго чюдотворца Николы,, в воскресенье, на память святого чудотворца Николы, приѣде къ намъ князь Юрьи Елетцкiй з бояры своими и со многыми людми; посла бо къ нему вѣстика князь велики Олегъ Ивановичъ Рязаньскiй; онъ же створи повелѣнное и воздаде намъ честь, и радость, и утѣшенiе велiе. Оттуда же приплыхом къ Тихой Соснѣ и видѣхомъ столпы каменны бѣлы, дивно же и красно стоятъ рядомъ, яко стози малы, бѣлы же и свѣтли зѣло, надъ рѣкою надъ Сосною. Таже минухомъ и Черленый Яр рѣку, и Бетюкъ рѣку, и Похорь рѣку (Хопёр прим. авт.). Въ недѣлю же пятую, о Самарянынѣ, минухомъ пловуще рѣку Медвѣдицу, и Горы Высокiа рѣку, и Бѣлый Яр рѣку. Въ понѣделникъ же пловуще минухомъ горы каменыа Красныа, въ вторникъ же Терклiю градъ минухомъ пловуще, не градъ же убо, но точiю городище; таже и Перевозъ минухомъ и тамо обрѣтохомъ первiе Татаръ, много зѣло, якоже листъ и якоже песокъ.
Въ среду же пловуще минухомъ Великую Луку и царевъ Сарыхозинъ улусъ; и тако оттуду начя насъ страхъ обдержати, яко внидохомъ въ землю Татарьскую, ихъже множество обаполъ Дона рѣки, аки песокъ. Въ четвертокъ же пловуще минухомъ Бекъ-Булатовъ улусъ, стада же Татарскiа видѣхомъ толико множество, якоже умъ превосходящь: овцы, козы, волы, верблюды, кони. Таже въ пятокъ минухомъ Червленыа горы; въ недѣлю же шестую, Слѣпаго, пловуще минухомъ Акъ-Бугинъ улусъ, и ту многое множество Татаръ, и всяких скотъ стады без числа много. Отъ Татарь никтоже насъ пообидѣ, точiю возпросиша ны вездѣ, мы же отвѣщахомъ, и они, слышавше ничтоже намъ пакости творяху, и млеко намъ даяху, и сице съ миромъ въ тишинѣ плавахомъ. Въ понедѣлникъ же проидохомъ Бузукъ рѣку…»24.
Хождение Пимена по Дону в 1389 г.
За основу взят источник: http://www.hagahan-lib.ru/library/poloveckaya-step3.html
В приведённом тексте нам важно определить, как летописец описывает то место, где река Чир впадает в Дон. И выполнить данные расчёты оказалось не сложно. В 1695 году, тогда ещё царь всея Руси Пётр Первый во время своего Азовского похода также проходил на своих боевых судах мимо чирских городков и в своём «Юрнале в путном шествии» (путевом журнале) оставил об этом достаточно подробное описание:
«В 19 день. В 12 часу Доном пошли в путь и проехали городок Паншин, – стоит на острову, на правой стороне; в 7 часу был дождь; во 2 часу ночи проехали городок Голубые, – стоит на нагорной стороне на берегу на ровном месте, огорожен тыном.
В 20 день. В 12 часу в полы проехали городок Пять-изб, огорожен тыном; стоит тот городок на берегу на ровном месте; в 10 часу проехали городок Верхний Чир, – стоит на правой стороне, на берегу, на ровном месте. День был тих; в ночи в 1 часу проехали городок Нижний Чир, так же стоит, как Верхний Чир»25.
По тексту путевого журнала Петра Первого видно, что от Паньшина городка, находящегося в самой центральной части Большой излучины Дона (Великой Луки), до городка Верхнего Чира водным путём было затрачено времени на перемещение ровно сутки. Надо понимать, что со времён путешествия Пимена в Царьград и до времени похода Петра Первого на Азов скорость движения судов по реке Дон вряд ли существенно изменилась в силу использования при перемещении по рекам аналогичных по своему виду транспортных средств. А поэтому определяем по Никоновской летописи, что через сутки после «Великой Луки» делегация Пимена проходила мимо «Бек-Булатова улуса» (от места будущего расположения городка Пять Изб до места будущего городка Нижний Чир, если руководствоваться описанием Петра Первого). Далее, если придерживаться той же логики, за рекой, названной впоследствии Чиром, начинался улус Ак-Бугин. В любом случае никакого упоминания о реке Чир в Никоновской летописи мы не видим. Хочу обратить внимание читателя на следующий факт: летописец чётко идентифицирует местное население как «татары» и этот вывод делается после непосредственного с ними (с местным населением) общения. Так что на 1389 год мы не видим в среднем течении Дона никаких русскоязычных поселений и протоказаков. Но по истории нам известно, что в это время Золотая Орда после Куликовской битвы неуклонно катилась к упадку, к раздробленности и своей неминуемой гибели. А вот Русское царство, наоборот, стало постепенно всё больше и больше усиливать свои рубежи. Началось интенсивное строительство Засечных линий вдоль южных рубежей для защиты от нашествия монголо-татарских и крымских войск, а также в качестве опоры при наступлении на противника. К этому же периоду относятся и первые документальные упоминания о воинах, несших свою службу на Засечных линиях, о казаках.
Так, в летописях за 1444-й год сообщается, что царевич Мустафа со своим улусом кочевал в рязанских степях. У татар произошел ряд стычек с местным населением, те пожаловались, и в конце концов московский князь Василий Темный прислал своё войско. К москвичам присоединились и местные отряды:
«И прiидоша на нихъ Мордва на ртахъ съ сулицами и съ рогатинами и съ саблями; а казаки Рязанскiа такоже на ртахъ съ сулицами и съ рогатинами и съ саблями з другiа стороны…»26. Как пишется далее, завязалась жестокая сеча, в которой «…многыхъ Татаръ избиша, и самого царевича Мустоѳу убиша…».
Здесь мы видим городовых рязанских казаков исключительно в роли защитников границ Руси.
А вот в наказе великого князя Ивана III в 1502-м году рязанской княгине Аграфене казаки предстают уже в другом свете, начинается период интенсивного проникновения казаков на территорию бывшей Золотой Орды:
«Твоимъ людемъ служилымъ, боярам и дѣтемъ боярским и сельскимъ быть всѣм на моей службѣ. … А ослушается кто и пойдетъ самодурью на Дон въ молодечество, ихъ бы ты Аграфена велѣла казнити…»27.
Из приведённого документа видно, уже тогда зародилась тенденция: несшие службу в городках-крепостях Пограничья (в их числе были и рязанские городовые казаки), периодически самовольно («самодурью») покидали свой гарнизон и уходили на вольные земли Дона-батюшки. Из-за постоянного оттока воинов охрана Засечной Черты, проходившей через Рязанское княжество, заметно ослабевала, что, естественно, не могло не тревожить Москву.
В 1550 году ногайский князь Юсуф уже не впервые жаловался царю Иоанну IV (Грозному): «холопи твои, нѣхто Сарыазманъ словетъ, на Дону въ трехъ и въ четырехъ мѣстахъ городы подѣлали, да нашихъ пословъ и людей нашихъ, которые ходятъ къ тебѣ и назадъ, стерегутъ да забираютъ, иныхъ до смерти бьютъ»… Потом прибавил: «…этого же году люди наши, исторговавъ въ Руси, назадъ шли, и на Воронежѣ твои люди – Сарыазманомъ зовутъ – разбойникъ твой пришелъ и взялъ ихъ»28.
Данный документ засвидетельствовал начало закрепления казаков на донских берегах на постоянной основе посредством образования первых своих укреплённых городков.
А далее после ощутимой помощи донскими казаками Ивану Грозному при взятии Казани в 1552 году московский царь меняет гнев на милость и дарует реку Дон «со всеми её притоками» казакам в вечное пользование.
На основании приведённых фактов можно сделать вывод, что в первой половине XVI века казаки интенсивно начали осваивать Дон и как раз в этот же период, можно предположить, появился топоним Чир. Был ли изначально данным именем назван казачий городок, а затем аналогично наречена протекавшая рядом река или всё произошло наоборот, теперь выяснить невозможно. А вот откуда казаки позаимствовали такое необычное географическое название, с большой долей вероятности предположить можно.
Для этого нам придётся опять вернуться к Никоновской летописи, описывающей путешествие митрополита Пимена в Царьград в 1389 году.
Если открыть «Полное собранiе русскихъ лѣтописей» то мы прочтём, что Пимен своё путешествие на реке Дон начал в районе притока под названием Чюръ 29. А вот на странице 58 этого же издания, где описывается Куликовская битва, в сноске приводится ещё один вариант произношения этого гидронима: «на рѣцѣ на Чире Михайловѣ»30:
Полное собранiе русскихъ лѣтописей 1897 года издания том 11 страница 58
Надо понимать, что в те далёкие времена для быстрого и безопасного передвижения на юг и обратно казаки конечно же использовали только водный транспорт. Удалыми наездниками они стали значительно позже. Поэтому нетрудно предположить, что в свои путешествия-набеги казаки отправлялись примерно из тех же мест, откуда начал свой последний поход и митрополит Пимен – от реки Чир-Михайлов (сейчас это река Кочуры Милославского района Рязанской области). Возможно, отсюда же, от Рязанской земли и принесли они хорошо знакомое и привычное для себя название Чир и передали его далёкой безымянной степной речке, протекавшей по враждебному Дикому полю. Фактов переноса географических названий казаками с первичного своего места проживания на вновь осваиваемые территории в истории казачества можно найти достаточное количество. Например, после подавления восстания Кондратия Булавина часть казаков-старообрядцев, участвовавших в восстании, переселилась с Дона на Кубань, где основали городки: Блудиловский, Голубинский, Чирянский (Чирский). Наименование двух последних городков – яркий пример такого переноса. Версию переноса гидронима Чир с верховий Дона казаками укрепляет и бесспорно имеющее такую же природу возникновение названия реки Лиска, которая впадала в реку Чир недалеко от её устья до момента образования Цимлянского водохранилища. Гидроним Лиска (приток реки Чир) явно связан с гидронимом Лиска, обозначающим приток реки Дон, расположенный в Воронежской области рядом с городом Лиски. Правда, как и гидроним Чир-Михайлов, на сегодняшний день утраченный (река, в прошлом имевшая название Чир-Михайлов, именуется сейчас Кочуры), воронежская речка Лиска, упоминаемая под таким названием в «Большом Чертеже»31 времён Ивана Грозного, в настоящее время именуется Лыска.
Если вновь обратиться к «Толковому словарю живого великорусского языка» В. Даля, то перед нами предстанет ещё одна версия образования исследуемого гидронима (чир (чур, чюр) – грань, граница, рубеж, межа):
«Чуръ м. стар. грань, граница, рубежъ, межа; и понынѣ ǁ край, предѣлъ, мѣра…»32.
Для итогового рассмотрения завершающей наши исследования версии образования гидронима Чир вернёмся к Патриаршей, или Никоновской, летописи, описывающей путешествия митрополита Пимена в Царьград, и к нашему исследованию о том, как в этом документе отражено увиденное путешественниками место впадения реки Чир в Дон. В результате нашего исследования мы пришли к выводу, что за рекой, в последствии получившей название Чир, начинался улус Ак-Бугин, а до реки располагались владения Бек Булатова улуса. Без сомнения, первые казачьи ватаги, начавшие проникать на Дон в конце ХV века, были прекрасно осведомлены об административном делении территорий населённых коренным в те времена золотоордынским народом. Вполне вероятно, что поэтому и было выбрано казаками такое название для реки, разделяющей два улуса – Чир-Чюр (грань, граница, рубеж, межа).
Итак, нами исследованы, на мой взгляд, все более или менее заслуживающие нашего внимания версии возникновения названия реки Чир, которая несёт свои быстрые и чистые воды степных родников в Цимлянское водохранилище.
Тяжело отдать предпочтение какому-то конкретному варианту из представленных нами версий. Мне лично больше симпатична версия образования гидронима, рассмотренная в конце статьи. Но что удивительно: весь путь нашего исследования приводит к мысли о том, что каждая из рассмотренных версий имеет право на существование. Это короткое и звучное слово Чир могло прийти к нам от любого из множества этносов, носителей различных языков, прошедших через междуречье Волги и Дона в разные исторические эпохи.
На первый взгляд, можно сделать неутешительный вывод от всей выполненной работы. Если не найден однозначный ответ на вопрос об источниках возникновения гидронима Чир, то зачем и публиковать статью? Но мне кажется, что это как раз тот случай, когда интересен не столько конкретный конечный результат, а сам путь движения к нему. При ономастических исследованиях мы с вами узнали много интересного из истории Донского края. Была выявлена любопытная языковая связь южнорусских диалектов с северными языковыми группами. Оказалась интересной и тема переноса географических названий при продвижении носителей языка на вновь осваиваемые территории проживания, ведь в данном случае ономастические исследования выполняют роль связующих звеньев в разорванной цепи исторических исследований при дефиците документальных свидетельств.
В любом случае соприкосновение с историей родного края и изучение особенностей родного языка наполняют нас жизненной мудростью и духовным богатством.
Редактор: Секретёва А. В.
© Секретёв Сергей Александрович. 2023 г.